Читать книгу "Идеальные  - Каролина Бринкманн"

Лазурный берег был большим регионом на юге, жители которого специализировались на водном сельском хозяйстве и рыболовстве. Это был потрясающе красивый район с многочисленными озерами и болотами, окруженными труднопроходимыми путями.

Местные жили в маленьких деревнях на островах, частично передвигаясь на плотах.

Их стихией была вода. В остальных регионах страны Хоуп шутили, что у этих людей нет твердой почвы под ногами.

– Почему ты тогда приехала в Серый округ? Не лучшее место. Больные люди теряют здесь еще больше здоровья. – Он начал что-то подозревать.

Рейна чувствовала это каждой клеточкой своего тела. На самом деле, они приехали в Серый округ из-за возможности находиться здесь анонимно. В Сером округе было много рабочих, много пустых домов и много грязи.

Каждый боролся за свою собственную жизнь, и никому не было дела до других.

– Моя семья занималась рыболовством, но после смерти отца нам становилось все сложнее выживать. Мы и другие рыбаки не смогли противостоять новым приспособлениям.

Специальные дроны были разработаны для того, чтобы повысить эффективность округа. С их помощью у рыб не оставалось никаких шансов спастись, а рыбаки больше не могли соревноваться с машинами.

– В Лазурном береге осталось очень мало работы. А на рыбную ферму сложно устроиться, будучи Тройкой. Поэтому нам пришлось продать лодку и переехать сюда, – сказала Рейна как можно более беззаботно.

Многие люди из таких регионов, как Лазурный берег и Зеленый округ, приезжали в Серый, чтобы найти работу на заводах. Это не было чем-то необычным.

– На твоем месте я остался бы там, – возразил Ларк. – Наверное, здорово жить на природе. Без смога и шума. В плавучих домиках.

Его глаза светились, когда он говорил об этом.

– И без денег на лекарства и еду, – дополнила Рейна.

Но на самом деле она была с ним согласна.

Озера Лазурного берега и леса Зеленого округа радовали ее куда больше, чем тоскливый заводской пейзаж. Девушке захотелось сменить тему разговора несмотря на то, что она отлично умела врать. Она просто не хотела провоцировать конфликт.

– А откуда у вас в семье Тройка? – Слова будто сами выплеснулись из нее, и она прикусила губу. Девушка не знала, уместно ли было задавать такие вопросы.

– Все из-за смога, – сказал Ларк очень тихо, будто нельзя было на что-то жаловаться.

– Я очень вам сочувствую, – сказала Рейна, неуклюже потупив глаза.

Она не умела сочувствовать. Девушка попыталась ободряюще хлопнуть его по плечу, но, судя по всему, Ларк не знал этого жеста. Поэтому отпрыгнул и посмотрел на нее в ужасе.

Она подняла руки в знак примирения.

– О, я не один тут такой с устаревшими жестами, да?

Он громко рассмеялся перед тем, как оглядеться по сторонам.

Рейну волновал еще один вопрос. Он был, вероятно, еще более неуместным, чем предыдущий.

– А почему ты так боишься слухачей, Ларк?

Он вздрогнул, будто его поймали на краже, и тяжело сглотнул.

Рейна видела, как сильно напряглись жилки у него на лбу, пока он искал подходящий ответ на ее вопрос.

– Я просто их не выношу, – сказал Ларк. – Вот и все.

Это явно было не все.

Рейна так часто врала, что чуяла ложь за километр.

– Ну да, – подтвердила она, – кто их любит?

Он выдохнул с облегчением, будто благодаря ее за то, что она поверила ему.

«Черт!» Что она вообще тут делает? «Не ищи себе друзей, даже знакомств старайся не заводить, – говорила Рейне мать. – Оставайся незаметной».

Сегодня она не смогла остаться незаметной.

Судя по заинтересованному взгляду Ларка, она сделала все, чтобы он надолго ее запомнил.

Девушка развернулась и вышла на улицу из узкого переулка. Та оказалась пустой, без людей и дронов.

– Можно пригласить тебя на мороженое, чтобы загладить перед тобой вину? – Он прошел мимо нее и указал на дом. Там находился небольшой магазин. Над выпечкой летали дроны, которые защищали ее от смога. Пузатые беспилотники летали над пирожками, всасывая отравляющий газ с их поверхности. Смог был везде. Стены или маленькие дроны не могли защитить от него. Маленькая табличка указывала на продажу мороженого: замороженной воды с сиропом. Был всего один вкус: сметанное яблоко.

Это был мутировавший фрукт, который выращивали в Сером округе.

– Нет, спасибо. – Рейне пора было уходить. – Мне пора домой.

– Мне тебя проводить?

– Нет, так ты меня только задержишь. – Рейна дотронулась пальцами лба и побежала, не дожидаясь ответа.

Она умела делать кое-что так же хорошо, как и лгать: бегать.

Он бы не смог ее догнать, поэтому девушка бежала не оборачиваясь.

2

«Я вернулась!» Рейна взобралась наверх по пожарной лестнице и проскользнула в квартиру через окно. За ней последовало облако смога, грязи и пыли; оно медленно опустилось на пол. Девушка закрыла окно и стянула с себя маску, фильтровавшую воздух и защищающую слизистые оболочки от опасных испарений. Дом, в котором Рейна жила с матерью, находился возле металлургического завода. Здесь никто не жил: из-за чрезмерно загрязненного воздуха остальные квартиранты покинули эту местность. Однако помещение было оснащено неплохой вентиляционной системой – воздух в квартире фильтровался, когда двери и окна были закрыты. Снаружи выжить без маски не представлялось возможным.

– Мам?

– Рейна, моя дорогая! – Ее мать звали Шторми. Женщина поспешила обнять свою дочку. Она всегда так делала, когда та возвращалась домой.

Этот жест был таким же старомодным, как и рукопожатие. Прикосновение к груди над сердцем значило примерно то же самое, но объятия больше нравились ее матери; Рейна тоже их любила. Было намного приятнее ощущать знакомый запах, дружелюбное тепло и успокаивающее сердцебиение, которое ты слышал, положив подбородок на плечо другому человеку. Все это на мгновение приносило счастье и позволяло почувствовать защищенность. Мать Рейны слишком быстро отпустила ее из объятий.

– Что-то случилось? – испуганная Шторми заметила опухший нос дочери. На нем все еще виднелась засохшая кровь.

– Ничего особенного, просто подрались с одним парнем, – ответила Рейна, снимая пальто и вытряхивая его над металлическим контейнером, стоявшим на полу специально для этого. – Не переживай, он не знает, кто я такая. – Она повесила пальто на крючок.

Женщина все еще смотрела на нее.

– Ты уверена? – Она повернулась к стене, будто ожидая, что группа вооруженных стражей вот-вот пробьет ее.

Рейна закатила глаза. Ее мать всегда ожидала худшего, правда, только из-за ее параноидальной осторожности они все еще оставались незамеченными.